21 Июня 2009 в 00:33
shiroi bara no hanabira
hitotsu futatsu hirakeba
ano hi no kioku yomigaeru deshou
yasuragi ni terasarete hana wo sakaseta yoru wa
amaku setsunaku irozuiteyuku
hikaru ito wo tadoru you ni toki wa shizuka ni nagarete
michi hiku yure ni soi nagara hito wa umarekawaru
anata no hohoemi wa mune wo tokasu nukumori
dokoka de mita amai yume no you
shizumu yuuhi ni ima wo kiritorarete mo
futari no kage wa kasanatteiku
hateshinaku tooku kagirinaku fukaku majiwatta unmei no you ni
nandomo tsukande nandomo ushinatte yatto meguri aeta koto
sora ga chi wo motome hana ga ame wo machi yoru ga ashita wo kou
you ni
futatsu no kokoro ga hitotsu datta koto konnani mo motometeta
no
nagai nemuri hodoite koyoi meguri aetara
futari no rondo saa odorimashou
sugita hibi wo nagasu you ni tsuki wa yasashiku urunde
kioku no sakini mouichido itoshisa ga afureta
anata no nengetsu wo futae ni ayumeru nara
kage tonatte mamotteitai
fuki mayou kaze futari wo toozaketemo
shinjiru koto wo wasurenaide
atenai kirameki hakanai yurameki tadayou maborishi no you ni
samayoi nagaramo kawaranai basho e yatto tadoritsuita koto
yami ga hi wo ubai uso ga tsumi ni naki kako ga mirai wo saite
mo
meguriyuku you ni kitto kono basho wo watashi wa erandeita no
hateshinaku tooku kagirinaku fukaku majiwatta unmei no you ni
nandomo tsukande nandomo ushinatte yatto meguri aeta koto
sora ga chi wo motome hana ga ame wo machi yoru ga ashita wo kou
you ni
futatsu no kokoro ga hitotsu datta koto konnani mo motometeta
no
Русский перевод:
Когда лепестки белых роз раскроются один за другим,
Воспоминания о том дне, должно быть, возродятся вновь.
Лучащаяся спокойствием ночь, заставившая цветы распуститься,
Слабо, мучительно наполнится красками.
Словно следуя светящейся нити, время неспешно течёт.
Сопровождаемые покачивающими их приливами и отливами люди
перерождаются.
В твоей улыбке теплота, заставляющая моё сердце таять,
Она как виденный где-то мимолётный сон.
Даже преломлённые заходящим солнцем
Наши тени по-прежнему будут едины, накладываясь друг на друга.
Как двум бесконечно далёко, безгранично глубоко столкнувшимся
судьбам,
Столько раз обретая, и, столько раз теряя вновь, нам, наконец,
удалось встретиться.
Как небо стремится к земле, цветы ждут дождя, а ночь влюбляется в
новый день,
Так я молил, чтобы два сердца слились воедино.
Если мы очнёмся от вечного сна, и нам удастся встретиться сегодня
вечером,
Давай станцуем рондо вместе.
Словно смывая прошедшие дни, луна слегка подёрнута туманом,
И снова, опередив воспоминания, меня переполнила любовь.
Если бы я смог пройти твою жизнь ещё раз вместе с тобой,
Я хотел бы стать твоей тенью и защищать тебя.
Даже если ветер сомнений разлучит нас,
Пожалуйста, не забывай о том, что нужно верить.
Как мерцающий огонёк, направленный в никуда,
Как мимолётная вспышка, как призрачное видение в небе,
После стольких скитаний, я, наконец, нашёл пристанище.
Даже если тьма поглотит солнце, ложь будет оплакивать грех, а
прошлое разорвёт будущее,
Словно двигаясь по кругу, я буду уверен, что это – место, которое я
выбрал.
Как двум бесконечно далёко, безгранично глубоко столкнувшимся
судьбам,
Столько раз обретая, и, столько раз теряя вновь, нам, наконец,
удалось встретиться.
Как небо стремится к земле, цветы ждут дождя, а ночь влюбляется в
новый день,
Так я молил, чтобы два сердца слились воедино.
Когда лепестки белых роз облетят один за другим,
Они, должно быть, будут окрашены ласковым утром.
А затем переродившись и расцветя в твоей груди,
Любовь двоих станет вечностью.
Категория записи: Любовь и отношения
8 Июня 2009 в 16:26
Название: C`est la vie
Автор: Джедай
Фандом: Vampire Knight
Пейринг: Зеро/Канаме
Рейтинг: НЦ-17
Жанр: зарисовка
Люди говорят, у вампиров прекрасная память, но вот вспомнить
момент, когда всё это началось, глава клана Куран не может. То ли
тогда, когда маленький мальчик с глазами, горящими отчаянной
ненавистью, попытался его убить, то ли тогда, когда пил его кровь,
а, может, тогда, когда после похорон Юки ему легла на плечо рука
того, кто жил только ради неё.
Люди говорят, общая боль сближает, и в этом глава клана Куран
долгое время был абсолютно уверен: он и сейчас толком не знает,
ошибался или нет. Только глядя в фиолетовые, темнеющий до кровавых
от жажды глаз Зеро, ему становится всё равно, когда это началось,
когда всё пошло не так.
Люди говорят, те, по следу которых идёт Тьма, приносят несчастье;
люди ошибаются, и Зеро это знает абсолютно точно. Когда в руках
успокаивается его Канаме-сама, кажется, что благословение снисходит
с небес. Скорее всего, это Юки радуется за них обоих. Она всегда
мечтала о жизни, и грех не воплотить эту мечту, если уж сберечь её
так и не удалось.
Люди говорят, те, кого укусил вампир, прокляты навечно и их души
будут гореть в аду. Насчёт того, что будет после смерти, Зеро не
знает, но на земле он был проклят не единожды и почему-то стал
счастлив. Парадокс, который можно объяснить одним именем главы
клана Куран.
Через витражное окно в комнату проникает свет луны, мир неуловимо
изменяется и, кажется, что тени оживают и начинают свой невозможный
танец. В замке клана Куран нет ни единой души, кроме Кирю. Девять
часов назад Канаме отправился на Совет Старейшин и до сих пор не
вернулся обратно.
Зеро умеет ждать как никто другой и, хотя на дне его души
ворочается цепным псом беспокойство, на поверхности нет ни
нахмуренных бровей, ни вспотевших ладоней, ни метаний по всему
замку… Он просто, методично и не спеша, чистит своё оружие. Его
руки скользят по стволу пистолета почти так же нежно, как по коже
вампира, когда рассвет окрашивает окна их спальни в багровые
краски, а страсть притихает, ожидая прихода своего времени.
- И долго ты будешь там стоять? – не поднимая головы, тихо
спрашивает темноту Зеро.
- Ещё не решил, - чуть хрипловатый голос хозяина замка отзывается
дрожью по натянутым, словно струны, нервам бывшего охотника.
- И от чего этого зависит? – поднимая голову, поворачивается на
звук Кирю.
- Скорее, от кого, - мягко поправляя, отвечает Куран и подходит к
постели, на которой так вольготно расположился Зеро.
Горячие пальцы замирают на холодном металле пистолета, когда вампир
склоняется и проводит пальцами по татуировке на шее. Этого его
жеста Зеро, наверное, не поймёт никогда, он давно уже стал
неотъемлемым ритуалом их жизни. Вслед за первым прикосновением
следует первый поцелуй, почти невесомый, и всегда намного меньше,
чем хочется. Но нежность слишком быстро сменяется страстью, и Кирю
обнимает за шею любовника, забывая в черт знает какой раз по счету
отложить в сторону смертоносную игрушку. Металл холодит шею,
добавляя остроты ощущениям, и Канаме впивается в губы Зеро жадным
голодным поцелуем. Чей стон первым улетает к высокому потолку
родовой спальни замка клана Куран, уже не разобрать. Когда в ход
идут клыки, глаза загораются алым. Их жажда друг друга давно
приобрела цвет крови.
Нетерпеливые руки Канаме скользят по шее, и острые когти, царапая
кожу, режут ткань рубашки на тонкие полосы только для того, чтобы
убедиться, что рубашка была не застегнута. Куран опрокидывает Зеро
на постель, склоняется над ним и хищно облизывается. Распростертый
под ним Кирю провожает взглядом каждый жест вампира, чувствуя, как
огонь разливается по телу, дурманя голову, но он, вместо того,
чтобы поддаться навстречу и впиться в бледные губы поцелуем, только
стискивает до боли рукоятку пистолета и сжимает простыни в кулак
свободной рукой. Канаме наклоняется и то ли целует, то ли
зализывает свежие царапины от своих когтей. Горячая ласка по торсу
любовника - и тонкие пальцы проворно расстегивают пряжку, брюки и
стягивают одежду прочь. Вампир думает, что нет ничего совершеннее
нагого тела, и берет член любовника в рот. Так искренне не молятся
даже богам.
- Куран… убью, - выдыхает Кирю и запрокидывает голову, беззвучно
шевеля пересохшими губами проклятья.
Пряди липнут к вспотевшему лбу и Зеро не знает, что ему хочется
больше: пристрелить вампира за то, что тот медлит, или взять его
пистолетом, чтобы никогда в жизни не смел так растягивать
удовольствие. В ответ на его слова Канаме прикусывает кожу на бедре
и отстраняется. Он торопливо раздевается под потемневшим от страсти
взглядом приподнявшегося на локтях Зеро. С распухшими от
поцелуев-укусов губами Кирю сводит на нет любые попытки Канаме
остаться спокойным подольше, и когда он раздевается до конца, Зеро
дергает его и, подминая под себя, усаживается на его ноги. Он
демонстративно, не сводя глаз с замершего под ним Курана, проводит
языком по дулу пистолета и протягивает руку вперед, направляя его
прямо в лоб вампира, взводит курок:
- Не звука, - предупреждающий шепот и Зеро сжимает рукой стоящий
член своего любовника.
Месть – это почти что оргазм. Смотреть на то, как извивается под
ним его вампир, кусает губы и задыхается, Кирю мог бы вечно, если
бы его собственное тело так настойчиво не требовало большего.
Пистолет летит в сторону и, громко ударившись о стену, падает вниз.
Выстрела бывший охотник не боится: оружие не было заряжено. Он
разводит ноги Канаме в стороны и, не давая ни секунды тому на то,
чтобы прийти в себя, берёт его. Глаза вампира широко распахиваются.
Ему кажется, что искры сыплются из глаз, и он ослеп. Зеро
сдерживает движение на минуту, и это на целую маленькую вечность
больше, чем он может вынести, чтобы сорваться и брать, брать,
брать…
Удовольствие ослепляет обоих кровавым маревом утоленной жажды.
Хриплое дыхание кажется оглушающе громким в тишине спальни главы
клана Куран.
За витражным окном вечная спутница вампиров освещает дорогу в
серебряные небеса. Лес у подножия замка наполнен волшебной музыкой
священного таинства ночной охоты.
- Пришел в себя? – хриплый смешок почти в самое ухо.
- На себя посмотри, - бормочет Канаме, толком не понимая, на каком
он свете, но точно зная, что ему тут более чем хорошо.
- Ну, как Совет? – Зеро ленив и вальяжен. Чувство страха он потерял
давно. Наверное, повзрослел.
Куран потягивается, устраивается поудобнее в руках Кирю и
недовольно отвечает:
- Тебе надо поправиться. Жёстко, - бывший охотник фыркает себе под
нос что-то маловразумительное. – А если серьёзно, то тебя
приговорили к наказанию.
- А ты?
- А я сказал, что ты - мой слуга, и наказание для своего слуги я
выберу сам.
- И каким же оно будет?
- Я думаю, вечность быть моим - достаточное наказание для
любого.
Хриплый смех Зеро разбивается о витражи.
- Ты невозможный тип! Я буду вечно отвечать за преступление,
которого не совершал?
- Тебя что-то не устраивает? – сама невозмутимость. – И, кстати,
что это за словечко такое: «тип»? Совершенно некуртуазно,
юноша.
Бывший охотник давится заготовленной тирадой и только ловит ртом
воздух. Канаме поворачивается и проводит пальцами по татуировке,
отчего Зеро кажется, что он и вовсе забыл, как дышать.
- А ты бы выстрелил, если бы я…?
- Конечно, любимый. Дырка в твоей голове - это то о чем я мечтаю в
данный момент.
- Поздно возмущаться: ты уже согласился разделить со мной
вечность.
Кирю никогда не засыпает первым - привычка, выработанная ещё в
бытность человеком, не раз спасала ему жизнь и дарила возможность
любоваться заснувшим глубоким сном любовником. Но когда яркими
красками восходящего солнца вспыхивают витражи, раскрашивая спальню
в калейдоскоп цветов, Зеро не может сопротивляться и проваливается
в сладкий сон.
Вампиры молчат о том, что глава клана Куран помешался и покорно
преклоняют колени перед своим Королем. Пока его царствующая рука
крепка, ни звука протеста не слетит с их губ: обратиться в прах не
хочется никому. Канаме планирует царствовать до тех пор, пока не
надоест. Зная Зеро, он думает, что это не произойдет никогда.
Вампиры молчат о том, что Кирю – цепной пёс своего господина и
встреча с ним чревата обращением в прах. Встречаясь с ним на
официальных приёмах, многим кажется, что от его волос пахнет
смертью. Зеро позволяет им так думать. В конце концов, это удобно и
развязывает ему руки при разговорах.
Вампиры молчат о главе клана Куран и его возможной избраннице.
Инстинкт самосохранения с течением времени обостряется у тварей
тьмы, как ни у одного другого вида. Металлический блеск в кобуре
подтверждает крушение любых матриархальных планов.
Вампиры молчат о том, что достойно и недостойно. Когда в дело
вмешивается любовь, лучше не вставать у неё на пути, иначе случатся
одни неприятности. Когда в последний раз Канаме заставил Зеро в
постели докладывать о настроениях своих подданных, тот клялся и
божился, что убьёт его, но Куран спрятал пистолет достаточно
хорошо, чтобы не волноваться по такому низменному поводу.
Категория записи: Любовь и отношения